Сергей ехал по пыльной дороге, вспоминая отца. Тот суровый русский мужик, ставший отцом в лихие девяностые, всегда казался ему скалой — непоколебимой и вечной. Воспитывал он сына по заветам советской закалки: труд с малых лет, дисциплина и немногословная любовь, скрытая за строгим взглядом.
Теперь, спустя годы, Сергей понимал: за этой грубоватой оболочкой скрывалась мудрость поколения, пережившего перелом эпох. Его Батя не просто растил сына — он передавал ему кодекс чести, выкованный в условиях, когда нужно было выживать и оставаться человеком. И это наследие оказалось ценнее любых слов.
